звенят под луной подобно весеннему ручейку… Борись, Амилия!
Плечи одержимой принцессы вдруг обмякли, дыхание участилось; угасло пламя в глазах, и друид готов был поклясться, что в них на миг промелькнула сущность истинной Амилии.
— Борись! — взвинченный Ансгар с каждой фразой делал медленный шаг навстречу принцессе. — Вспомни как… Как мы, ну, это, уединились в роще и… делали ритуальный осмотр… т-трогали друг друга…
Спасатели озадаченно переглянулись.
— Ну и… это, пробовали пальцы на вкус, ритуально, разумеется…
— Ансгар, — жалобным голосом сказала принцесса.
Её затрясло, а глаза увлажнились.
— Ансгар, это п-правда ты?
— Амилия! Я знал, что эта тварь не полностью подавила твою душу! Борись!
Воодушевлённый Ансгар бросился к девушке, протягивая руки для объятий, и… нарвался на размашистую пощёчину, от которой аж плюхнулся на задницу.
— Наивный дурень! — принцесса злобно расхохоталась. — Ты правда решил, что твои наивные и жалкие воззвания способны пробудить душу Амилии? Ну каков глупец! Было смешно разыграть тебя! Видел бы свою нелепую морду в этот момент!
Глаза эльфийки вновь засияли адским огнём. Она поставила ногу на плечо Ансгара. Он медленно поднял взор, скользя им от высокого сапога к обнажённому бедру, затем от стройной фигуры к хищной улыбке.
— А ты тот ещё старый распутник, — одержимая принцесса сильнее надавила шпилькой, заставив друида поморщиться. — Вместе с телом Амилии мне отчасти передались её воспоминания. И я видела, как ты на лужайке соблазнял невинную девицу, грязный бесстыдный огородник! Я видела, как в тени рощи под надуманными и важно звучащими предлогами ты щупал её там и сям. Ах-ха-ха, проверял «отзывчивость к природе» и наличие особого магического дара! Хитро. Я видела, как вы играли с облизыванием пальцев и тёрлись друг от друга. Уж не потому ли принцесса так запала тебе в сердце и ты, грязный развратник, вызвался спасать её?.. Но хоть эльфийка не лишилась девственности, из-за твоих тайных шалостей она оказалась не совсем чиста, и потому не является таким идеальным сосудом для меня, как ожидалось… Мерзкий лесовик!
Принцесса толкнула ногой поникшего Ансгара, отошла на несколько шагов, и хлопнула в ладоши. Те рабы, что до этого своими телами изображали престол, подошли к Амилии. Особенно близко — мужчины.
— Но я закончила то, что не смог довершить ты.
Принцесса протянула руки к членам рабов, и начала массировать их.
— Я многократно всячески надругалась над телом твоей любимицы.
Она опустилась на корточки, и рабы пододвинулись ещё ближе. Их члены отвердели.
— Знаешь, ты тоже скоро заимеешь счастливую возможность оказаться ближе к этому телу.
Амилия взяла член в рот и начала посасывать его.
— Стой… что ты делаешь… — выдавил из себя Ансгар.
Принцесса повернулась к другому члену, и взялась старательно облизывать его, каждые несколько секунд насмешливо поглядывая на встревоженного друида.
— Пожалуйста… прекрати, — шептал он.
Она ускорилась, обсасывая другие пенисы с ещё большей страстью.
— Хватит!
Ансгар дёрнулся, но культисты опять прижали его к полу. Он попробовал отвернуться, однако ему не позволили сделать это.
— Не переживай, для тебя тоже найдётся роль, — говорила Амилия, не переставая мастурбировать члены. — Но ты больше не прикоснёшься к этому телу так, как оно было в твоей любимой роще. Я лишу тебя воли, превращу в одержимого похотью раба, который будет ненасытно вожделеть принцессу. И день за днём проживать невыносимую муку от того, что запрещено прикасаться к её коже! Ибо я сделаю из тебя туалетного раба; ничтожество, которому позволительно разве что целовать прах у моих ног. Ты будешь до блеска вылизывать мои сапоги. А когда захочу помочиться, ляжешь под меня с широко открытым ртом.
Принцесса встала.
— Но похожая участь ждёт не только друида. Скоро она постигнет всех вас, — она указала на Спасателей. — Вы станете одержимыми, слугами похоти, которые беспрекословно исполняют мою волю. И не только вы. Весь город! Там наверху уже начался карнавал, народ заполнил улицы как разлившаяся огненная река. Их сердца предвкушают празднество, и я сейчас подарю его!.. Что ж, для этого пойду, наконец, довершать заклятье, что готовила столько дней. А с вами пускай пока развлекаются мои слуги… Выпейте их души и обратите в одержимых!
Принцесса ушла, звонко цокая каблуками.
За время разговора Лабдорис частенько присматривалась к фигуре, скрытой в полумраке. Лица не было видно, только стройный силуэт, но волшебнице он казался смутно знакомым. Когда же Амилия удалилась, человек вышел из тени.
Им оказалась женщина в откровенном чёрном платье с боковыми вырезами.
— Джильда? — вырвалось у изумлённой Лабдорис. — Это… правда ты?
— О, Две Колбы! — женщина приблизилась, покачивая выпуклыми бёдрами. — Поразительная встреча, не правда ли? Давно не виделись!
Тем временем Брука, на которого вновь ненадолго наложили обездвиживающие чары, подтащили к стене. На ней крест-накрест крепились две длинные доски с толстыми железными браслетами. Их защёлкнули на руках и голеностопах варвара, так что он оказался вертикально растянутым в х-образном положении.
— Джильда, что ты здесь делаешь? — спросила Лабдорис.
— Как «что»? — изобразила она удивление. — Я возглавляю этот милый культ. Именно я призвала госпожу Лакхесис.
Связанных Сидмона и Рамми посадили на цепи как собак. Даже намордники натянули, только у девушки он был с ротовым отверстием.
— Но… — начала Лабдорис.
— Но почему сделала это? — опередила Джильда. — Наверное, потому, что это гораздо интереснее, чем нюхать порошки в алхимических лабораториях академии или же шататься с бандой приключенцев-идиотов.
На последнем слове Джильда кивнула на Спасателей. Ансгара без сопротивления уложили спиной на стол, и приковали к нему. После разговора с одержимой принцессой друид выглядел абсолютно равнодушным к происходящему, никак не реагировал на грубые толчки и боль в запястьях, когда их туго сжали кандалами.
— А знаешь, Две Колбы, мы с тобой не дружили. Но и не враждовали, — голос Джильды чуть смягчился. — За время
